Воронежский комик Илья Левченко занимается комедией уже более шести лет. Мы поговорили в уютной кофейне рядом с Воронежским стендап-клубом, местом его силы. Комик рассказал о том, как футбол уступил место юмору, почему корпоративы – не его история, о магии импровизации и даже о том случае, когда пришлось вызывать охрану прямо во время выступления.
Когда официант ставит перед ним айс-латте, щедро украшенный лепестками роз, Илья с лукавой улыбкой комментирует: «Ммм... Какой девчачий напиток! Обожаю все такое. Маскулинность – это не про меня. Все эти американо, эспрессо... Мне чем слаще, тем лучше». Эта самоирония и тема поиска себя вне навязанных стереотипов часто звучат и в его монологах.
– Илья, как стендап вошел в твою жизнь? С чего все началось?
– Еще в школе пробовал что-то юмористическое. Я пошел на «Лицейскую осень», а потом увидел КВН. В нашей школе была сильная команда: там играли ребята, которые потом покорили Высшую лигу, а еще звезды Антон Шастун и Дима Позов. И страстно захотел в КВН. Но параллельно серьезно занимался футболом. С 18 лет, перепробовав разные подработки, я четко осознал: работать «с 9 до 5» – не для меня. Осталось два варианта: футбол и юмор.
После 10 класса меня позвали играть за Медицинскую академию (тогда еще Академию) в КВН. Играли, пока вуз давал деньги. Надо было что-то делать. Мы с ребятами из двух распавшихся команд медакадемии объединились и начали заниматься коллективной импровизацией. Попали на канал ТНТ в проект «Импровизация. Команды». И вот тогда же, лет 5-6 назад, параллельно я, как и многие из нашей компании, начал пробовать силы в стендапе – поодиночке.
– То есть стендап стал для тебя чем-то совершенно новым?
– Да, это был новый вызов. И он оказался... болезненным (улыбается). Потому что, когда ты только начинаешь, приходишь на сцену – и первые несколько раз выступаешь откровенно плохо. А зрители думают: «О, новый комик, наверняка смешной!». А ты выходишь – и проваливаешься. Многие на этом сдаются. Но если ты упертый и по-настоящему хочешь этого, то первые год-два просто терпишь эту боль, продираешься без опыта, без умения писать материал... Мой путь в юморе начался раньше, с 8 класса, с перерывами, но до стабильных выступлений дошел только сейчас.
– Возникает вопрос: а смешному вообще можно научиться? Вот ты – смешной. Это дар или навык?
– (Смеется) Спасибо! Видишь, даже про кофе зацепился. А насчет «научиться»... Да, можно. Но это не про чтение книг. Литературу по комедии я не люблю и считаю, что она не помогает. Всякие учебники – их надо читать выборочно, по главам, они редко дают целостное понимание. Больше люблю художественную литературу. Настоящая школа стендапа – только сцена. Учишься, когда выступаешь. И платишь за это провалами, зрительским молчанием и ударами по самолюбию. Нужно уметь «позориться», принимать негатив и быстро с ним справляться. Стендап-комик – это человек, который пришел к успеху только потому, что до этого десять лет выступал несмешно.
– Илья, а кто из комиков тебе нравится? Кто вдохновляет?
– Знаешь, я из тех, кто любит не самых раскрученных. Если брать зарубежных... Ну, Луи Си Кея все называют – он, конечно, глыба, один из самых смешных. Из наших... Вот Сергей Орлов, например. Мне очень нравился ранний Орлов, когда он был просто невероятно смешным, еще не стал звездой. Не поймите неправильно, я прекрасно понимаю, почему он пошел этим путем – это нормально! А еще мой фаворит – Артем Винокур. У него – настоящая «комедия возмущения». Я, пожалуй, в таком же ключе работаю: люблю злиться на мир, возмущаться, «заземлять» – это мой стиль.
– А в Воронеже есть яркие имена?
– Конечно! Вот Игорь Тарлецкий – это вообще уникальный комик. Парень, который каждый раз удивляет. Его уважает все наше комьюнити – огромный авторитет. Он пишет невероятно умные шутки, без единого мата, с филигранными формулировками и мыслями. Такое не придумаешь просто так! Я, кстати, полная его противоположность – у меня в конце каждой фразы, кажется, мат. Но Игорь – крутейший. Смотришь и думаешь: «Господи, как он до этого додумался? Это же невозможно!» Есть же такая фраза: «Идеальный комик – это когда смотришь и жалеешь, что шутку придумал не ты». Вот под Тарлецкого это попадает на все сто!
– Давай поговорим о кухне. Как вообще рождаются шутки? От идеи – до готового выступления?
– Для стендапа нужен особый «режим восприятия». Надо постоянно «крутить головой», замечать абсурд в обыденном. Вот, например, одна из моих удачных шуток: «Вам не странно, что в детстве мы начинали есть только после угрозы: «Ешь, а то скоро пропадет»?». Это же чистой воды абсурд! Почему мы после этого ели? Заметишь такую нелепость – и бац, ловишь идею. Ты показываешь людям то, что они считают нормой, под неожиданным углом. Это и есть основа.
– Есть ли для тебя табуированные темы? Что считаешь сложным для шуток?
– Для меня сложные темы – это не запреты, а то, к чему ты сам эмоционально не готов. Например, потеря близкого человека и питомца. Такие вещи нужно сначала прожить, осмыслить, и только потом пытаться превратить в материал. Нельзя шутить «по горячим следам».
– Потеря в смысле смерть или расставание?
– Любая утрата. Эмоции часто подталкивают комиков на сцену с сырым материалом. Но люди платят за смех, а не за твою необработанную боль. Если тема еще ранит, а ты пытаешься ее «пришпилить» шуткой – это фальшь. Вот мой пример: из-за тяжелой травмы колена я в 21 год потерял возможность играть в футбол профессионально. Я злился на этот спорт! Четыре года вообще не касался темы: выходил и орал: «Футбол – отстой!» Потом попытался написать про это осмысленно... Но даже сейчас, спустя годы, этот блок кажется мне сырым. Я почти не исполняю его и вернусь, только когда найду новый угол.
– Говорят, если можешь шутить – значит отпустил ситуацию.
– Не всегда. Иногда ты думаешь, что готов, пишешь шутку, она даже смешно звучит... Но по сути – это просто крик боли. Зритель чувствует подмену: смех есть, а катарсиса нет. Это странно и нечестно.
– А социально опасные темы? Религия, политика?
– 99% комиков их просто не замечают. Не из страха (хотя статья об оскорблении чувств верующих – реальность), а потому что это неинтересно! Нас волнует личное: быт, абсурд повседневности, отношения. Например, мой ремонт с отцом – это искренняя злость, из которой рождается юмор. А навязанные «горячие темы» – не наша история. Если у меня ет о них личного, честного высказывания – я молчу. Люди ценят не «лидера мнений», а того, кто заставляет их сказать: «Точно! Я так и делаю!» Смех – первичен. Если не смешно, никакая «глубина» не спасет.
– Чем воронежская публика отличается от других?
– Она любит конкретику и «низкие» темы – грубо говоря, «туалетный юмор». Это корнями из КВН: у нас же город студентов и заводчан! Помню, в медакадемии у нас в каждой миниатюре был венеролог. В других городах это резали, а в Воронеже – только приветствовали.
– А в других городах иначе?
– Да! На юге публика похожа на воронежскую – «раскаленная». В Питере – более интеллектуальная, там и юмор другой. Но цель везде одна: добиться искреннего смеха. Неважно как: будь ты текстовик-философ, клоун или «энерджайзер». Если люди кричат «Круто!» – ты на правильном пути.
– Как оцениваете развитие стендап-сцены в Воронеже? Чего не хватает?
– Главное у нас уже есть: талантливые люди и главная площадка – Стендап Клуб. Развитие идет постепенно, но мощно. Все стало возможным благодаря безумному поступку нашего комика Никиты Боева. Он вложил все силы и средства в создание клуба: отремонтировал зал, расширил его в полтора раза. Без этой площадки мы бы не смогли профессионально расти – пришлось бы совмещать выступления с работой «на стороне». Отдельный респект Никите за смелость! Раньше мы годами не могли попасть на федеральные фестивали, а сейчас уже шесть человек прошли за раз. Укрепили связи со столицей, и к нам все чаще стали приезжать топовые комики. И за два года комьюнити сплотилось и выросло колоссально.
– Что тормозит?
– Низкая узнаваемость – 70% зрителей на концертах – новички. И нет ночных автобусов! Шоу заканчивается в 22:00, а последний автобус – в 21:30. Если запустить маршруты до часу ночи по выходным – залы будут полными.
– Сезонность – это про зимний аншлаг и пустое лето?
– Именно. С октября по апрель – аншлаги. Летом в будни – пустые залы. Выступаем в барах, но это не решает проблему. Летом будем экспериментировать с форматами.
– Есть желание перебраться в столицу?
– Мысли – да. Но ближе к 30 страшно начинать с нуля. Хочется, чтобы Воронеж развивался так же мощно. Пока есть аудитория и я востребован – буду работать здесь.
– Самый запоминающийся конфликт с залом?
– Недавно впервые вызвал охрану! Девушка, пьяная в стельку, начала орать матом и срывать концерт. Я как ведущий отвечал за других комиков. Когда понял, что она мешает – сказал: «Жмите кнопку, пусть ее выводят». Зал аплодировал!
– Как юмор влияет на отношения с девушкой?
– Она тату-мастер, я организатор 80% импровизаций в клубе. Графиков нет: она рисует, когда хочет, я выступаю. Юмор – наша повседневность. Ей повезло: парень «в теме» (смеется). Она капитан команды в нашем турнире импровизации, поэтому узнает лайфхаки раньше других.
– Школа импровизации – ваш проект?
– Это заслуга Тимофея Худякова. Он переехал в Воронеж. Это редкий случай, когда профессионал приезжает к нам. И он сказал мне: «Здесь нет импровизации». Ответил: «Знаю. Давай исправлять». Запустили курсы – сейчас уже 150+ выпускников. Команды из школы – костяк наших турниров.
– Расскажи про ваши турниры. Это же 8 команд?
– Да, но команд в городе больше. Мы возрождаем атмосферу закрывшегося проекта по импровизации. Моя задача – создать уникальный формат. Берем за основу классику, но полностью перерабатываем: от генерации тем до правил. Для Воронежа это культурный феномен! Когда идет турнир – клуб оживает: неделю до выступлений участники подкалывают друг друга, а на сцене идет настоящая битва. Хочу расширять проект, но летом. Посмотрим, пойдет ли.
– Есть нереализованные мечты в юморе?
– Собственное шоу и фестиваль. Но сначала нужно растить имя: чаще ездить на фестивали, снимать ролики, «продавать лицо».
– Какие шоу придумали?
– Например, «Пьяная импровизация» – мы были первыми в России! Сейчас ее делают в 11 городах. Москвичи хотя бы спросили разрешения... (смеется). Еще есть «Roast Battle» – прожарка комиков и звезд. Я там как режиссер-постановщик: делю на пары, задаю правила.
– Кого «прожаривали»?
– Друг друга, известных блогеров и ведущих, бизнесменов. Мечтаем приглашать артистов после концертов – был случай, когда музыкант из «Ауры» мог зайти, но уехал на гастроли.
– Почему девушки в стендапе чаще шутят про отношения?
– У нас в Воронеже, наоборот, мало! Им есть что рассказать помимо стереотипов. Проблема в другом: большинству за 25, они совмещают стендап с основной работой. Без фулл-тайм погружения рост медленный. Но девчонки – молодцы, прогрессируют!
– Если не комедия, то что?
– Строитель (иронично). Видите новострой с моим именем – бегите! Диплом получил «особенным» способом... Главное – я не смог бы работать на ненавистной работе.
– Хочу попробовать свои силы на «Открытом микрофоне». Что посоветуешь?
– Главное – записаться сразу. Не ищи оправданий и не тяни! И пару технических лайфхаков: достань микрофон из стойки – так увереннее, и бери материал из своей жизни.
– А если понравится и захочется развиваться?
– Выступай везде! Сначала попадешь в чат новичков, потом – в тусовку «середнячков». Наберешь 20 минут смешного материала? Добро пожаловать в big stand up. Мой путь к 20 минутам занял 3.5 года.
