Пока весь мир обсуждал скандальную «Анору» и ее вызывающую главную героиню, в тени остался новый фильм Паоло Соррентино – «Партенопа». Итальянский мастер снова создал кино, достойное восхищения: визуальная поэма, посвященная Неаполю, где кадр дышит красотой, а каждый монолог заставляет задуматься о времени, идентичности и цене совершенства. Редакция VRN Град уверена – эту картину нельзя пропустить.
Сюжет: миф vs реальность
Партенопа, названная в честь древней сирены, родилась в 1950 году в семье неаполитанских аристократов. По преданию кентавр по имени Везувий был влюблен в Партенопу. Разгневанный Юпитер превратил кентавра в вулкан, а Партенопу – в город Неаполь. Так согласно легенде, когда обращенный в вулкан кентавр уже не может сдерживать свои чувства, они проявляются в его частых яростных извержениях.
Жизнь главной героине – это череда метаний между академическими амбициями, любовными драмами и поиском смысла в вечном празднике красоты. Соррентино намеренно отказывается от линейного повествования, заменяя его калейдоскопом эпизодов: от провокационных сцен с мафиози до лиричных диалогов с писателем Джоном Чивером (Гари Олдман), чья игра добавляет фильму меланхоличной глубины.
Фильм охватывает более 70 лет, но время здесь течет нелинейно, как воспоминания пожилой героини. Это не история взросления, а попытка ухватить мимолетность жизни через призму мифа – и здесь Соррентино балансирует между гениальностью и претенциозностью.
Визуальный шедевр или глянец?
Операторская работа Дарьи Д’Антонио – главная сила фильма. Кадры, напоминающие живопись эпохи Возрождения, чередуются с гиперстилизованными сценами: Партенопа в бикини на фоне Везувия, торжественные процессии в соборах, ночные вечеринки с мафиози. Неаполь здесь – не декорация, а полноценный персонаж, чьи улочки, море и даже еда становятся метафорами вечного противостояния красоты и упадка.
Однако избыточная эстетизация часто превращает фильм в рекламный ролик. Статичные кадры, напоминающие слайд-шоу Уэса Андерсона, и нарочитая театральность (например, сцена с «ребенком из воды и соли») вызывают вопрос: не заслонила ли форма содержание? Для одних зрителей это поэзия, для других – нарциссизм режиссера, «одержимого красотой».
Женщина как объект или субъект?
Соррентино впервые делает женщину центральным персонажем, но его подход противоречив. С одной стороны, Партенопа (блестяще сыгранная дебютанткой Челесте Далла Порта) – ученый, философ, бунтарка, отвергающая патриархальные рамки. С другой – ее тело становится объектом всеобщего вожделения: камера настойчиво фиксирует каждую линию ее фигуры, а сцены в откровенных нарядах напоминают «инстаграм модели-путешественницы».
Режиссер пытается совместить феминистский нарратив с традиционным «мужским взглядом», но этот баланс часто нарушается. Даже ее академические успехи (например, диссертация о чудесах) подаются как фон для эстетических экспериментов. В итоге Партенопа остается загадкой – не столько личностью, сколько символом Неаполя, его двойственной природы.
Диалог с классикой
Соррентино продолжает традиции Феллини и Бертолуччи, но теперь его главный ориентир – он сам. «Партенопа» перекликается с «Великой красотой» (заменяя Рим на Неаполь) и «Молодостью», исследуя тему ускользающего времени. Однако если ранние работы поражали иронией и глубиной, здесь режиссер, словно зацикливается на собственном стиле. Сцены с мафиози, пародийные диалоги об анальном сексе и аллюзии на Дэвида Линча кажутся вторичными, а не свежими.
Итог: для кого этот фильм?
«Партенопа» – это кино для тех, кто готов раствориться в визуальной магии, не требуя стройного сюжета. Поклонники Соррентино оценят фирменный стиль: замедленные кадры, игру с контрастами (красота/уродство, молодость/старость), саундтрек, гипнотизирующий, как шум прибоя. Однако тем, кто ищет глубину характеров или социальную критику, фильм покажется пустым сосудом, наполненным «глянцевой фотосессией».
